Игры с Тьмой [СИ] - Акила Лескская

— Кто, я? — изумилась я и, развернувшись с некоторым трудом в кольце его рук, заглянула в его искрящиеся серебряные глаза.

— Да, — мурлыкнул эльф, — твои глаза тебя же и выдают. Я могу помочь тебе?

— Нет, — покачала я головой, — отпусти-ка меня, мне нужно кое-что купить.

— Я могу пойти с тобой? — голос, как мед — сладкий и вязкий.

— Пойдем, — вздохнула я, поняв, что теперь от него точно не отвяжусь.

Мы пошли на рынок, и Илэр приобнял меня за плечи. Некоторое время мы шли молча, а потом он спросил:

— Алувьен, скажи, только не лги, тебе противно быть со мной? — видимо, он припомнил, как я однажды заявила ему, что лучше поцелую урода в язвах, чем его. Похоже, это тогда сильно его задело.

Я на некоторое время задумалась, обдумывая про себя. Иногда во мне просыпается старая неприязнь, но иногда я считаю его своим другом, в своем смысле. И при всем при этом, во мне до сих пор есть жгучее желание его убить, только теперь я слегка буду сожалеть.

— Нет, — коротко ответила я, — теперь нет.

— А сейчас, когда тебе не противно находиться рядом со мной, ты согласилась бы стать моей Хранительницей?

Я про себя застонала.

— Алувьен, представь, что ты обретешь силу, власть, — он остановился и, развернув меня лицом к себе, заглянул мне в глаза, — все, что ты захочешь. Об этом мечтают многие…

— Которые не могут этого добиться, — резко перебила его я, — Илэр, у меня это все есть. Я зам главы Гильдии Убийц, меня все знают и бояться, а за тридцать лет мое тело даже не постарело ни на секунду. Больше ничего ты мне не можешь дать.

— Вот здесь ты ошибаешься, — он обворожительно улыбнулся, — я могу предложить то, о чем некоторые даже мечтать не могут.

— И что же это? — я подозрительно прищурилась, лихорадочно думая, что это.

— Любовь темного князя, — он сказал это таким тоном, как будто я должна сейчас запрыгать от радости.

— Любовь…темного…князя, — я произнесла это фразу так, как будто решила распробовать ее на вкус и рассмеялась немного циничным смехом, — зачем мне это "счастье"?

— Алувьен, если ты так смеешься, то, значит, ты не знаешь, какое это, на самом деле, счастье, — снисходительно улыбнулся он, — темные аристократы редко когда дарят свою любовь. И их любовь ни с чем не сравнима.

— И в чем же она такая уникальная? — я выгнула бровь.

— Это нельзя описать словами, — темный эльф взял меня за плечи и чуть придвинул меня к себе, а я уперлась руками ему в грудь, чтобы он слишком уж не наглел, — я могу тебе дать попробовать ее.

Я задумалась. Илэр известный интриган и никогда ничего не делает бесплатно. А вдруг, после того, как я почувствую его любовь, у меня появится к ней зависимость? Хм, это трусость. Нет, не трусость, это просто осторожность, с Илэром никогда нельзя быть ни в чем уверенной.

— Это никак не повлияет на меня потом? — уточнила я.

— Ты согласна попробовать? — тихим и интимным голосом спросил он, а у меня "мурашки" пробежали по коже.

— Ты не ответил на мой вопрос, — ледяным голосом ответила я, заметив, что мой голос едва заметно дрогнул. О, Дьявол!

— Никак не повлияет, — заверил он меня, — ты согласна?

— Да, — кивнула я, в глубине души сомневаясь в правильности своего согласия.

Илэр чуть крепче сжал меня в объятиях и легонько коснулся губами моих губ. Я даже не знаю, как описать то чувство, которое появилось во мне. Скажу только, что это было прекрасно! Волшебно и нереально!

— Это ты будешь ощущать каждый день, если согласишься стать Хранительницей, — тихо шепнул Илэр.

— А без этого никак нельзя? — необдуманно спросила я.

— А ты бы согласилась стать моей любовницей? Если станешь Хранительницей, то это будет еще лучше, — ответил он.

— Куда лучше? — простонала я.

— Это будет божественно. Ты согласна стать Хранительницей?

В этот момент я была согласна со всем, что бы он мне предложил. Я уже была готова сказать, что согласна, но тут я услышала своего главу.

— Алувьен, ты мне нужна, — позвал он меня, стоя всего в нескольких метрах от нас, и его глаза горели от…злости? Только ли от нее?

— Сейчас, — ответила я, все еще находясь в объятиях темного эльфа.

— Немедленно, — Тениан сказал таким холодным голосом, что я очнулась от наваждения, навеянного Илэром.

— Тебя что-то беспокоит, Тениан? — насмешливо отозвался Илэр. Как мне показалось, он сказал это с каким-то подтекстом, понятным только им двоим.

— Да, меня беспокоит Гильдия. Алувьен, пошли.

Я с некоторой неохотой высвободилась из объятий Илэра и последовала за Тенианом, от которого шла ощутимая волна ярости. Признаться, я не поняла, почему он так зол, причем, как мне кажется, злиться он на меня, а не на Илэра.

Пропустив меня вперед, Тениан так хлопнул дверью, что я вздрогнула и с недоумением посмотрела на него. Глава принялся рассерженно ходить взад-вперед, думая, как ему сказать что-то мне. Если честно, то я слегка испугалась, потому что еще никогда в жизни я не видела его в таком состоянии, точнее, видела, когда мы поссорились из-за того, что я подралась с Тигром, но тогда я тоже была зла, а сейчас я-то не злюсь, а потому слегка опасаюсь своего главу. Он, наконец, прекратил мерить комнату шагами и остановился прямо передом мной, вперившись в меня полыхавшими желто-зелеными глазами.

— Алувьен, ты целовалась с Илэром? — неожиданно миролюбиво поинтересовался он.

— Нет, — покачала я головой, — с чего ты так решил?

— С чего я так решил? — заорал он так, что я отскочила от него и выставила перед собой клинки, надеясь защититься, — вы стоите посреди улицы, обнимаетесь и целуетесь! Как я должен это понимать?

Я вытаращила глаза на Тениана. Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Внезапно я засмеялась нервным смехом.

— Тениан, ты что ревнуешь? — я упала на пол, по рукояти вогнав клинки в пол, и продолжила смеяться, а по щекам от смеха струились слезы, — меня? Или Илэра? Не знала, что ты уже ориентацию сменил…

Я не успела уклониться, как Тениан залепил мне звонкую пощечину. Я упала на пол, а потом, приподнявшись на руке и изумленно держась за щеку, которая горела так, как будто там горит печь, посмотрела на главу. Тот стоял и тяжело дышал.

— Ты дал мне пощечину? — изумленно выдохнула я, — мне? Алувьен? Тьме?

Мои глаза, наверно, были с тарелку, потому что еще никто и никогда не давал мне пощечины. В этом было что-то унизительное и обидное. Тениан стоял, тяжело дыша, и смотрел на меня такими ледяными глаза, что у меня все внутри смерзлось.

— Никогда больше не смей делать таких намеков, — чеканя каждое слово, произнес глава.